Известный спортивный телекомментатор Денис Казанский дал большое интервью изданию «Спорт: день за днём», в котором рассказал о тайнах профессии и многом другом. Приводим выдержки из интервью нашего земляка.
— Известно, что у вас нет журналистского образования. Как вы стали телекомментатором?
— Действительно, нет. Я уроженец Липецка. Окончил филологический факультет: выучился на учителя русского, литературы и английского языка. Во время учёбы начал подрабатывать в местной телекомпании. В 2005 году «НТВ-Плюс» проводило конкурс комментаторов. Я вместе с Михаилом Поленовым стал его лауреатом. И пошло-поехало.
— Недавно на «Матч ТВ» произошли некоторые сокращения, и в то же время канал принимает на работу большое количество звёзд спорта. Страдает ли от этого репортаж, его словестная составляющая или наоборот?
— По сокращениям информация не совсем верна. Был произведён перевод на гонорарную или контрактную основу некоторых сотрудников. По какому принципу выбирали этих людей? Я не знаю. Такая реформа готовилась ещё на «НТВ-Плюс» — для того чтобы часть людей увести за штат. Сколько ты откомментировал матчей, сколько ты провёл эфиров — столько и получил и т.д. При этом ты волен что угодно делать в других компаниях.
Что касается работы с экспертами, то это абсолютно нормальная ситуация. Эксперт — человек, который занимался данным видом спорта, владеет языком, может давать мгновенную оценку событий. Иногда проблемы с речью у них присутствуют. Сейчас сложно найти таких людей, которые могут хорошо и правильно разговаривать. Можно сравнить экспертов на хоккее и на футболе. На хоккее есть готовая группа топ-экспертов, которые и играли, и умеют здорово и лаконично анализировать. Для этого вида спорта это важно, тогда как на футболе, пока футболисты пинают мяч на своей половине поля, ты можешь рассказывать различные байки. На хоккее такого сделать не получается, так как сама игра намного быстрее.
У хоккейного эксперта при себе всегда какие-то талмуды с подробнейшей информацией о команде и каждом игроке, а футбольные специалисты приходят с чайком или кофейком. Спрашиваешь у них: «Имеете ли вы представление, как играет команда?» И получаешь ответ: «Сейчас разберёмся. Накидывай мне вопросы, а я тут уже буду отвечать». Но, как говорит Луи ван Галь, «это процесс». Само приглашение экспертов на передачи или в компанию к комментатору, мне кажется, очень правильная вещь. Нужно брать пример с НХЛ. Там для всех хоккеистов есть специальные курсы, где учат, как разговаривать с прессой.
— Есть ли разница в отношении к футболу между Россией и Западом, например, Англией?
— Могу привести один простой пример. В Англии есть программа «Match of the day». Она выходит в 21:30 в субботу на первом канале Би-би-си, а сразу после — такая же программа для чемпионшипа. А теперь представьте, что на Первом канале нашей страны в это время будет выходить программа, где три часа будут говорить только о футболе… Вот это и показывает, как там относятся к футболу и чего нам никогда не достичь. На Западе весь футбол на спутниковых каналах. То есть обычные люди могут посмотреть только вот этот вечерний обзор. Ведущий «Match of the day» — Гари Линекер, его приглашённые эксперты, как правило, Алан Ширер и какой-нибудь играющий футболист. И разговаривают они очень интересно. Меня это поражает. А в воскресенье в полдень, то есть тоже в прайм-тайм, они гоняют программу «Football focus».
— Бывают ли случаи, когда нужно прокомментировать совершенно незнакомый вид спорта?
— Как минимум каждую Олимпиаду. Видов спорта там очень много, а специальных людей для каждого из них нет, есть только эксперты. В моей жизни так появилось фехтование, которое я комментировал на двух Играх. Была ещё такая ситуация в Пекине. Позвонила Анна Дмитриева и сказала, что через три часа у меня синхронное плавание. А я просто ничего не понимаю в этом спорте. Пришлось зарыться в Интернет и три часа изучать синхронное плавание. Хорошо ещё, что со мной в паре была чемпионка различных соревнований в этом виде спорта.
— Как проходит подготовка к комментированию матчей?
— В течение недели ты читаешь все новости о лиге, о команде. А перед матчем смотришь, не случилось ли чего за час. Вот и вся подготовка.
— «Матч ТВ» сейчас проводит конкурс комментаторов. Ваше отношение к такого рода мероприятиям? Есть ли преимущество у тех, кто получил специальное образование, перед теми, у кого его нет?
— Это замечательный шанс для человека без профильного образования. У меня его нет, Миша Поленов вроде как повар. У Юрия Альбертовича Розанова нет профильного образования. Он, кстати, в комиссии конкурса. И таких примеров много.
Для меня моё собственное участие в конкурсе было неким приколом. Первый тур прошёл, потом второй, приехал в Москву. Я практически уверен был, что не попаду. На финальном этапе все конкурсанты сидели и красовались знаниями игроков, составов, какие бутсы лучше и т.д. Я сидел и думал о том, куда я попал. В самом конкурсе нам давали пятиминутный отрезок матча. До этого мы с товарищем ходили смотреть матч «Манчестер Юнайтед» — «Вильярреал», счёт 0:0. То есть я рассчитывал на везение, потому что, по сути, выучил один билет. В итоге оказалось, что там был перебор матчей, и нам сказали всем вычеркнуть по одной игре. И мой товарищ зачем-то вычеркнул игру «Манчестера». Мне попался «Олимпиакос» в групповом этапе Лиги чемпионов. А я о них и соперниках ничего не знаю. Думал тогда, что для меня всё закончилось, но в итоге удалось пройти в финал. Блатных у нас не было. Это сто процентов.
— Вопрос о финале Лиги чемпионов 2009 года, который вы комментировали: как происходит назначение на матч такого уровня? Вы тогда работали только четвёртый год, а были комментаторы намного опытнее вас.
— Если честно, то тогда в Риме я «сгорел», но с этим сталкивается каждый, и не важно, в какой профессии. Через это очень нужно пройти, когда от тебя ждут большего, чем ты может предложить. Иногда это ломает, иногда делать сильнее. Важно, как ты к этому относишься.
В 2006 году, когда я отработал всего полгода, мне посчастливилось поехать на чемпионат мира в Германию. Вместе с этим подарком я получил миллион врагов и завистников, которые посчитали, что я каким-то образом втёрся в доверие к руководству и что меня отправили по блату. Были вопросы типа: «Ну что вот ты поехал?» Я не очень их понимал, ведь я не должен же был отказываться от такого шанса. С Лигой чемпионов было примерно так же. Я был альтернативной фигурой. И честно говоря, до сих пор не понимаю, почему было принято решение доверить матч мне. Готов я к этому не был. И, как результат, плохо откомментировал. Для меня это был провал, сильно переживал.
— А если говорить об обеспечении трансляций. Помимо комментатора есть режиссёры, продюсеры, редакторская группа. Как осуществляется взаимодействие между всеми этими людьми? И кто несёт ответственность за результат?
— Можно на примере. Недавно была «Русская классика» в хоккее. В эфире был мат не от сотрудника канала, а от приглашённого человека. Все писали объяснительные — и ведущий, и режиссер, были штрафные санкции. А ведь это был прямой эфир, то есть ты себя ограничиваешь, а гостя контролировать ты не можешь. Что касается взаимодействия, то редакторская группа перед трансляцией даёт тебе шпаргалки, где прописана вся статистика и многое другое. Другого тесного взаимодействия нет.
— Бывали случаи в вашей практике, что от руководства или каких-либо заинтересованных лиц поступали указания лояльно относиться к тем или иным командам? Например, ничего плохого не говорить про «Зенит».
— Я не знаю. Ко мне никто не обращался. Может быть, такие случаи были, а может, и нет. Слухи заполняют пустые сердца. «Зенит», конечно, для нас — особый клуб. Мы все прекрасно понимаем, что это в правилах игры. Тут зависимость простая: «Газпром» — «НТВ-Плюс», «Газпром медиа» — «Матч ТВ». Все одна цепь. Но никто не говорит, что ты не можешь критиковать «Зенит». Если он играет плохо, если Виллаш-Боаш не владеет ситуацией и ты об этом молчишь, то это неправильно. В этом плане никакой цензуры нет.
— Есть ли отличие работы комментатора и журналиста? Какие условия создает канал для журналистов и для комментаторов?
— Для комментатора всё просто. Прилетаешь, дальше гостиница, стадион, пара часов работы, гостиница, дорога обратно. Для журналиста всё сложнее. Ты бегаешь, снимаешь материал, монтируешь его и отправляешь. Сейчас всё это делается через Интернет. А раньше приходилось возиться. Сюжеты приходилось перегонять через радиорелейные станции…
В Лондоне был забавный случай. Только переехали туда, открыли корпункт, то есть квартиру, в которой ты живешь вместе с оператором, где есть, может быть, принтер. Ну вот мы переехали в дом, а в нём нет Интернета. Мы в панике, нужно отсылать материал. Я с горя вышел на балкон, переживаю, ищу выходы. Нужно, наверное, идти в интернет-кафе, а там сложный район, и идти туда с дорогим оборудованием было страшновато. И вот идёт священник и спрашивает: «Что случилось?» Я объяснил ему ситуацию. А он и говорит: «У меня wi-fi в церкви есть. Пошли». Но и вот мы из Англии по wi-fi из церкви пересылали материал, пока нам не провели нормальный Интернет в корпункт. Потом и этот Интернет сломался. И нам пришлось в субботу утром снова идти в церковь, в которой в этот день проходят мероприятия для бездомных. Они там мылись и ели. Ну и нам предложили им помочь помыться и поесть. Мы ответили, что помыться вряд ли, а поесть поможем. Стали готовить им бутерброды…
